Ей было всего два с небольшим года, и она была уже смертельно уставшей. Рэведж, молодая львица-одиночка медленно брела на истерзанных в кровь лапах по крутому обрыву над бурной рекой. Порой, белая львица посматривала на реку. В ее глазах читался легкий страх перед высотой, и бурным потоком под скалой. Каждый шаг причинял невыносимую боль, в глазах все плыло от усталости и сильного голода. Она не ела уже несколько дней, и сильно ослабела.
- Наверное, я не смогу даже справиться с потоком, если вдруг  упаду в реку, - неожиданно подумала львица, в очередной раз посмотрев вниз. У нее слегка закружилась голова, и Рэведж тут же отпрянула от края. – Еще не хватало грохнуться вниз. Свалюсь  и все, поминай, как звали. Нет, пока я такого не хочу.
Она бродила уже больше года. Ей было год с небольшим, когда она отправилась в странствия. Это время было очень сложным для юной львицы. Каждый день был борьбой за выживание. Она боролась за собственную жизнь, не раз дралась, но пока в ее жизни не наступал тот светлый миг, который бывает после темной полосы. Рэведж чуть прищурилась, пытаясь вспомнить, кто ей это сказал. Кажется, этот был отец. Нет, это сказала тетя. Она прямо так и сказала, что после черной полосы всегда наступает белая.
- Что-то мне это не слишком помогло, тетя… - пробормотала Рэведж, оступившись на скользком камне. – Проклятье! Да когда же это закончится-то?! – обессилев, она вскинула голову к небу и прищурилась на яркое солнце.
Сезон дождей подходил к концу, солнце палило все нещаднее, и Рэви понимала, что теперь это может означать конец. Прошлую засуху она пережила просто потому, что была еще вполне себе полной сил – ведь она ушла перед самым сезоном дождей, и потому успела поднабраться сил. Но сезон засухи сильно ослабил ее, ведь добычи не было почти, и приходилось проходить огромные расстояния, чтобы найти хоть что-нибудь полезное. И съедобное.
Немного передохнув, Рэведж с трудом поднялась и побрела дальше. Ее шатало все сильнее, она постоянно оступалась. Самка даже не заметила, как подошла к самому краю обрыва. И камень, предательски возникший на пути обессиленной львицы – тоже. Лапа подломилась, и кошка с ужасом осознала, что летит вниз. В панике она заскребла когтями по скале, в слабой надежде уцепиться, но стены оказались гладкими, и не было ни единой выемки, за которую можно бы было зацепиться когтями. Рэведж едва успела глотнуть воздуха и зажмуриться, как ее поглотила бурлящая масса воды. Львице показалось, что из нее, при ударе о воду, вышибло дух. Она на мгновение открыла пасть, выпустив немного драгоценного воздуха, но почти сразу захлопнула пасть, и постаралась хоть как-то перевернуться на живот, чтобы удобнее было вынырнуть. Но река решила за нее. Самку швыряло на камни, она больно ударялась боками, спиной, пару раз крепко приложилась головой, но вынырнуть все не получалось. Даже просто перевернуться на живот – и то не выходило. Рэви отчаянно молотила лапами по воде, перед глазами плыли цветные пятна, легкие разрывались, а течение все швыряло ее, увлекая за собой.  Силы быстро уходили, легкие разрывались, львице казалось, что она провела под водой целую вечность. Наконец, ей удалось перевернуться, и, собрав последние силы, львица рванулась на поверхность. Вынырнув, она отчаянно глотнула воздуха, и едва не взвыла от боли, когда течение швырнуло ее на камни. Рэведж постаралась зацепиться за скалу, но когти сорвались, и она снова с головой ушла под воду. Силы стремительно покидали самку, но она продолжала бороться с течением. Однако, Рэви понимала, что она не сможет долго продержаться. Полный отчаяния взгляд искал хоть какую-нибудь возможность спастись. Но ее не было. Стены были гладкими и отвесными, а поток так бил ее о камни, что у львицы просто вышибало дух.
Новая попытка, слабеющие лапы соскользнули, и белое тело безвольно катилось по порогам, влекомое мощным течением. Самка перестала бороться. Этот поединок выиграла река, и теперь львица, без сознания, наполовину захлебнувшаяся, просто плыла, влекомая мощным течением. Надежды, казалось, больше не было.