===> Граница Прайда и свободных земель

К счастью и довольству льва, Марабу не стал преследовать уходящих хищников, «хоть и нелегко признавать, но у пташки немного ума таки оказалось, его хватило ровно на столько, что бы себя не утруждать и нас с Арти сохранить от лишней головной боли». Кинаи всегда любил анализировать подобные случаи, сколько себя помнит,  он всегда был рассудительным львом, со временем к этой черте добавилась и мудрость. Все недавние события были направлены на выдержку Короля, и ему самому необходимо было справиться со всем этим грузом – уход Соул, эта утрата занимала самое первое место в списке. Маленький львенок белого окраса напомнил льву об его дочери Байо, ему стало немного горько на сердце.  Горло сжалось, но он шел самым первым, потому никто не мог видеть, что он его уныния, как и мыслей, тоже, «подумать только, еще вчера я был уверен, что все это начало начал, что все будет по-другому, как и прежде. «Сказочник» - так она меня назвала, а я даже начал верить во все это, особенно, когда начал рассказывать свою сказку для Байо, теперь ее придется прервать, если не закончить», мысли были не самого позитивного настроения, но так продолжалось недолго. Когда наши странники вернулись в столь родные им места – Джунгли, Кинаи лишь тогда смог отвлечься мыслями от недавнишних событий, сколько он помнит Артемию, не нужно брать далекие времена для сравнения, вспомнить хотя бы ее, когда она была у водопада, ее состояние тоже было другим, более веселым и живым. Самому льву сейчас бы это только все мешало, может, даже и раздражало бы, но поведение маленького львенка постепенно помогало льву прийти в себя.  Но вот Артемия была тоже задумчивой, молчаливой, что было на нее вовсе не похоже, «надо будет с ней поговорить, когда мы придем к ее пещере, думаю, разговор не будет пустым». Кинаи было интересно, где и как она встретила незнакомую малышку, хотя он сам и мог догадаться, но уверенности в домыслах у него не было.   Так же из его памяти не ушёл и тот вопрос, ответа на который от целительницы он так и не получил, вопрос об ее выборе дальнейшего места жительства. Самому льву хотелось, что бы она осталась, таким бы путем были решены две проблемы, первая – Прайд пополнится его хорошей подругой, вторая – в Прайде будет опытная целительница, оставалось только ждать ее решения, выбор – вот в чем лев видел силу и успех в дальнейшем львицы, нужно было лишь правильно воспользоваться. Неподалеку шумел водопад, Кинаи очень хотел туда пойти с Байо, но это можно было сделать и позже, сейчас нужно было провести Артемию, лев понимал прекрасно, что целительница путь помнит, но в ее безопасности и сохранности львенка он хотел убедиться сам лично. Краем взгляда Правитель заметил, что его подруга очень хорошо ладит с львенком, он сразу же пожалел о своих словах, когда сказал, что Митски он поручает присматривать за безопасностью и воспитанием Байо, за ней самой нужен был опытный и сильный соглядатай, который бы ее хранил от резких перепадов настроения. «Так захотела Соул», прогремело в его голове глухим грохотом, лев сразу отмахнул от себя эти мысли, сейчас они уже были дома, само окружение имело лечащее свойство. Так они приблизились к пещере, к которой направлялись столь продолжительное время, Кинаи остановился у самого входа в пещеру. Оказалось, что он слегка отдалился вперед от группы, потому ему пришлось наблюдать приближение Артемии и малышки. Особенный интерес вызвал львенок, видимо, что до этого она никогда не бывала в столь густой местности, Кинаи попытался вспомнить себя, когда впервые появился в Джунглях, но не смог, все то прошлое было в сильном и большом тумане. Лев продолжал с живым интересом наблюдать за выражением малышки, ее поведением , движениями, все это было забавным. Когда же они приблизились на достаточно близкое расстояние, лев перевел свое внимание на львицу, - «Мне очень приятно знать, что ты вернулась и, хоть время для принятия решения у тебя еще есть, мне спокойнее, когда ты обдумываешь этот вопрос в самих Джунглях, здесь будто думать легче». После вежливого приветствия, Кинаи так же решился на запоздалый вопрос, - «Арти, как так произошло, что я увидел тебя с львенком и этим падальщиком неподалеку? Что там вообще происходило до моего появления?». Может, это было и не самый удачный момент – после такого пути устраивать расспрос, но малышка, хоть и была милой, но она была чужой, льву, как управителю, необходимо было знать о ней даже самые элементарные сведения.

Кинаи задал вопрос не просто так, многие хотели иметь такую целительницу в своем Прайде, он даже слышал, что раньше львица находилась в Прайде у Кисасиана, но позже покинула его, став одиночкой, а позже и начала состоять в Банде. В судьбу лев верил мало, думая, что он сам стоит свое будущее, он даже был готов списать недавнюю разлуку на еще одну неудачу,  так же он начинал понимать настоящее, как последствие принятых решений в прошлом и в этом была определенная логика последовательности. Сейчас он видел опасность для Артемии, ее судьба могла повториться, видимо ей нужно было сделать правильный вывод из прошлого, ведь в последний раз она чуть не закончила этот путь смертью в реке Кагере. Кто знает, возможно, в следующий раз Айхей не будет так благосклонен к целительнице, и следующая ее история может закончиться смертью, от которой она чудом была спасена в прошлый раз. Эта мысль показалась настолько важной льву, что он решил сказать о ней своей подруге, - «Я не хочу влиять на твое личное мнение, всего лишь вспомню прошлое, твое прошлое, которое было связано так же и со мной. Раньше ты уже была в Прайде, позже ты его покинула, и все испортилось в прорубь, ты стала одиночкой, позже ты попала в Банду и не могла ее оставить. Вольные взгляды и пренебрежение ответственностью привели тебя к драке со мной у реки Кагеры. Не допускай повторных ошибок». Лев хотел сказать ей больше, но еще было не время, у Артемии оставался еще день, сейчас наступала ночь, вечер уже отдавал свою власть ночи, львица так и не решилась ответить, хотя Првитель и так не требовал от нее ответа, будь на ее месте, он бы тоже не знал, что ответит. Вдруг, неожиданно для Кинаи, его внимание отвлекла маленькая львёнка, которая пришла вместе с ними к пещере, за время его беседы с Арти, малышка уже успела обследовать всю пещеру и даже добралась до трав. Льва так позабавила эта картина, наблюдая за малышкой, он невольно вспомнил о Байо. Его мысли на миг ушли к пещере, возле которой с его малышкой осталась Митски, «возможно я сделал ошибку, поручив воспитание дочери именно ей.  Кровь хоть и родная, но любовь к Прайду и послушание ко мне та не сможет воспитать в малышке, нужно будет вернуться, как можно скорее туда, тем более что уже скоро ночь наступит». Правителю нужно было поторопиться, он до сих пор не доверял выбору, на котором настояла Соул, возможно, он хотел его пересмотреть в скором времени, но малышка была настолько забавной, что лев захотел разузнать о ней больше всего. Целительница сейчас обдумывала наставление своего друга, на вопрос о малышке Кинаи уже не ждал от нее ответа, он сам решил у львёнки все спросить. Лев аккуратно приблизился к малышке, своим озорством она была вылитая Байо, Кинаи прилег неподалеку от малышки и решил первым заговорить к ней, - «Привет малыш, мое имя Кинаи, я отвечаю за безопасность всех жителей этих Джунглей. Теперь ты расскажи о себе, как ты попала на ту поляну, кто твои родные, как ты встретила добрую львицу, которая тебя защитила от птицы и привела сюда. Давай поиграем в игру, я тебе о себе рассказал, теперь твоя очередь». В таком возрасте львята были настолько смышлёны, что в ответ можно было получить совсем не то, чего он ожидал, но хоть какая-то информация уже очень бы помогла льву, особенно если малышка из Прайда Кисасиана. Тот добрый жест возвращения львенка мог бы существенно улучшить отношения с Прайдом его друга, а сплоченность им нужна была, как никогда, особенно, в эти времена, когда любой невменяемый может объявить себя приемником Банды Самсона, таких всегда хватало, и будет хватать. Малышка думала над ответом, было занятно, как она в это время пытается что-то сказать, ее выражение вызвало у льва добродушную улыбку, «какие они забавные в таком возрасте, нарадоваться просто не могу», пронеслась мысль. Крайней мыслью Кинаи заметил, что каменистая земля в пещере становилась прохладнее, уже близилась ночь, воздух тоже остывал, в какое время Джунгли представляли для львят большую опасность, Кинаи точно еще не знал, потому что Байо всегда находилась под его тщательным надзором или же Соул. Уж лучше бы этот вопрос выяснить для себя в ближайшем будущем на теории, чем в каком-нибудь несчастном случае, льву совсем не хотелось смерти львят на своей земле. Изначальной идеей создания в Джунглях Прайда была цель создать безопасность для тех, кто разделяет взгляды Прайда, семьи, заботы и доброты, что бы в первую очередь Байо росла здесь в безопасности и заботе.  Но так же Кинаи хотел, что бы все могли себя здесь так хорошо чувствовать, что бы эта земля стала домом для многих, кто согласился бы здесь жить и признавать в нем Правителя.

Заданный вопрос о Соул заставил льва не торопиться с ответом, он не хотел вспоминать о прошлом, сейчас это было абсолютно лишним, кажется, Арти это тоже поняла. Видя нежелание Кинаи продолжать разговор на эту тему, она просто ушла, маленькая львенка Нитти убежала вслед за ней. С Арти разговор был незакончен, будто бы нарочно, он затронул одну из близких для нее тем, желая навести на мысль, что пора бы разобраться уже в себе самой. Но каждому была дана своя дорога, а самому льву свою дорогу еще только предстояло пройти, и пройти ее он должен был достойно, достойно Короля Джунглей. Вскоре, он вновь вспомнил о Байо, эти мысли принесла вечерняя прохлада, которая напоминала, что на ночь дочь оставлять наедине с Митски будет неразумным решением. Кинаи редко ослушивался своих предчувствий, на этот раз он тоже не хотел делать исключений, пора было возвращаться к своей семье, или тому, что от нее осталось, но сейчас Байо для льва была дороже всего в этой Саванне. Он помнил, как только захотел создать Прайд на земле Джунглей, для ее благополучия, хоть он и не видел давно Соул, но Байо была здесь, и ради нее стоило продолжить выполнять поставленную однажды задачу. Глубоко вздохнув, лев направился к пещере, возле которой они и расстались сегодняшним утром.

===> Пещера королевской семьи.

---->  Пещера королевской семьи
Кинаи следовал по заросшим лесам джунглей к пещере, где раньше жила целительница Артемия. Встреча этих двух хищников произошла очень давно, когда лев только попал в эти места, она была первой львицей,  которая его познакомила ближе с этой Саванной.  Благодаря ей он впервые встретился с Самсоном в джунглях, когда пытался разыскать ее, словом  есть, что вспомнить Правителю об этой львице. Стоило, однако, признать, что эти воспоминания были куда приятнее о прошлом, чем в настоящем при такой ужасной погоде пытаться добраться до ее пещеры, пусть та и находилась не далеко и двое хищников следовали короткими путями, но удовольствия от этого больше не становилось. Несколько раз Кинаи пытался поймать взгляд белой, что бы лучше оценить, насколько проблемный она затеяла разговор, ведь льву абсолютно не хотелось сейчас обсуждать положение львицы в Прайде. По его мнению, он сделал большие уступки ей на встречу, согласившись с условиями Соул об этом, и даже больше, даже после ее исчезновения он продолжал держать свое нерушимое слово твердо, потому о каких уступках была готова сейчас просить еще Митски, можно было только представить. Но, не смотря на все догадки, львица выглядела озадаченной, да настолько, будто Джунглями руководила лично она, и ей предстояло решить ряд проблем, что бы другие могли себя чувствовать безопаснее, но на нее это отнюдь было не похожим.
Прошло некоторое время их небольшого путешествия к пещере, которое льву показалось ужасно огромным, подошло к концу. Сначала зашла белая, за ней последовал и лев. Первым, что он почувствовал в пещере, была сковывающая движения влажная шерсть, ситуацию не исправила даже хорошая встряска, хотя и улучшила чувство удобства. Сразу после этого он учуял слабый запах Артемии, который подсказывал, что ее здесь уже давно нет, «Наверное, уже никогда и не появится», с легкой грустью и чувством ностальгии подумал лев.  После чего заметил в дальнем углу пещеры иссохшие запасенные травы, от которых уже не было никакой пользы. Теперь его внимание было целиком обращено на Митски, о ее волнении больше не возникало сомнений, это было видно по ней, возможно, даже испуг читался в ее глазах от некой безысходности, но она хорошо могла совладать со своими чувствами.
Начался рассказ львицы. Ее рассказ на темы, которые она задела абсолютно не мог быть заранее предугаданным, потому что она действительно говорила о важных вещах, которые непосредственно касались как самого льва, так и Джунглей в целом. Тема о черной пантере его действительно задела, но то, что Митски сказала о неуравновешенном льве, как не странно, начало волновать Правителя больше. Вскоре наступила тишина, Кинаи допустил небольшую паузу в разговоре, во время которой он должен был выбрать, какая проблема являлась для него важнее – возвращение пантеры в Джунгли, что бы при малейшей другой возможности она тут же сбежала, или этот зверь, который завлекал других на вою сторону. Непросто принимать такие решения, но действовать нужно было уже сейчас, потому что Митски так же упомянула о Банде, которая могла нанести всем достаточный вред, если этим делом занимается очередной псих, подобный Самсону. Возможно, Митски ждала сейчас от Кинаи, что он начнет расспрашивать о пантере, ее самочувствии, ее предрассудках, но нет, сейчас его больше волновала уже нависшая угроза над не только Джунглями, но и над всей Саванной. «Банда, он собирается возродить… Банду?» мысленно рассуждал про себя молча лев.  Но уточнить все же решил у белой львицы, - «Ты сказала «Банду»? По-твоему этот лев пытается возродить бывшую Банду Самсона в Саванне. Кто этот лев, его имя, если знаешь? Расскажи мне о нем все, что запомнила». Кинаи был обеспокоен безопасностью Джунглей ровно настолько, как обеспокоен и за жизнь… нет, не черной пантеры, а своей дочери Байо, которая сейчас находилась под его защитой. Львенка была единственным напоминаем о пантере, и если последнюю он потерял, то львенку он просто обязан был уберечь.

Кинаи слушал свою собеседницу, пытаясь  удержать каждую деталь для размышления над ней, над каждой, это было необходимо ему, что бы лучше понимать ситуацию. Все он понимал, и все поддавалось логике, кроме слов о Соул или Кире, этот момент вообще сбил его с толку, ничего не было ясным и этот, казалось бы, ответ породил только больше вопросов. В чем-то лев почувствовал легкую вину перед львицей, потому что не стал уделять должного внимания в разговоре ее сестре, ведь Митски имела родственную связь с Соул, а кем она сейчас приходилась льву? – никто не мог дать ответа на этот вопрос. Такой разговор требовал от него решительных действий, ведь где-то в подсознании он допускал, что рано или поздно, но найдется какой-нибудь смельчак и будет требовать себе джунгли обратно. Сейчас, под защитой льва находилась не только его дочь, но и весь Прайд, как его жители, так и земли, которые нужно было защищать, на это раньше соглашался Кинаи, всегда заботиться и подчиненных и править справедливо, такое обещание он давал себе самому и Кисасиану. Но сейчас разговор происходил с Митски, на ней тоже лежала забота о крохе Байо и об этом лев не забывал.  Ведь и об ее защите он тоже заботился, и неважно понимала то она или нет, но Джунгли, как земли льва, несли в себе безопасность для нее благодаря его правлению.
Сейчас белая стояла у самого выхода из пещеры и смотрела вперед, будто бы стараясь разглядеть неизвестность, именно такое впечатление создалось у льва, когда он повернулся к ней. Правитель понимал, что ей больно о своей сестре, ему и самому изредка вспоминалось прошлое, но ему оно казалось настолько далеким и иллюзорным, что если бы не Байо, он бы стал окончательно относиться к воспоминаниям о Соул, как о сне, давнем и далеком, не реальном сне. «Митски…», - решил прервать недолгую паузу Кинаи , - «твоя сестра действительно могла лишиться памяти ровно так же, как и преследовать некий скрытый, свой умысел в этом», о развитии мысли льву и думать не хотелось, - «но в какую бы беду не попала Соул, мы спасем ее сразу же, как только найдем». Это обещание было самым меньшим, что мог сейчас сказать Правитель, в последствии лишь закрепив действием.  Хоть ему была не легкой эта тема, он понимал, что рано или поздно, но на такую же тему о матери будет спрашивать львенка Байо, и вот тогда будет куда обиднее придумывать отговорки или просто уходить от ответа. «А пока живет и дышит Яромир, я не могу обещать безопасности в Джунглях и во всей Саванн ни Соул, ни тебе, и даже безопасность жителей Джунглей находится под угрозой. Сначала мы одолеем Яромира. Быть может, на это понадобятся усилия двух Прайдов, но мы заставим пересмотреть его свой нрав, а решив проблему с ним, и с Соул вопрос решится сам собой. Тогда твоя сестра будет хотя бы в безопасности, если уж и не с нами». Кинаи понимал, что раз уж о Байо затронут разговор, то и на ее счет он хотел высказать свою позицию, - «Но для Байо лучше будет все это время оставаться в Джунглях. Это ее земля, ее будущее, а сейчас для нее одинаково негде не безопасно, а здесь ее защищает родная семья. У Джунглей должна быть наследница и ею будет Байо, если раньше у меня не появятся наследники, сейчас она единственная наследница, потому тебя лишний раз прошу – избегай с ней в разговорах тем о прелестях жизни одиночек. Все же принцессами не становятся, ими рождаются», - в этом вопросе Кинаи расчитывал на солидарность львицы и разделение взглядов, хотя бы временное.

Разговор с Митски был важным для льва, ведь он касался, его родной дочери и пропавшей черной пантеры, которую он не видел уже слишком давно и сейчас испытывал самые противоречивые чувства. Для Митски наверняка, было тяжело слышать, что Кинаи не станет предпринимать конкретных действий для поисков Соул, не кинет на них весь Прайд, нет, сейчас лев стал уже другим и отрицать это было бессмысленно. Оставалась только Байо, которую нужно было защищать от внешних угроз и от Митски, потому что ее разговоры об одиночках, которые он уже попросил приберечь, несли не меньшую угрозу для принцессы Джунглей. «Мы обязательно вернем Соул», - кратко решил подытожить Правитель, - «если только она сама захочет вернуться. Здесь Прайд, а не тюрьма, и удерживать ее здесь никто бы не стал. По своему возвращению ей предстояло бы стать Королевой, хотела бы она того или нет, но если предпочла убежать от ответственности, бросив Байо, я ее судить за это не стану», - последние слова лев сказал от души. Потому позволил себе допустить небольшой эмоциональный окрас к словам, сейчас ведь белая не была у него на приеме, да и беседа была приватной. Что бы немного успокоить нахлынувшие чувства из прошлого, Кинаи подошел ближе к выходу из пещеры, хотя и понимал, что после такого поворота, ее, вероятнее, была готова покинуть Митски. Нельзя было сказать, что Кинаи перестал ждать, скорее он хотел максимально обезопасить себя от прошлого, лишить себя  слабостей, потому что на нем лежала ответственность за Прайд, а ошибки были недопустимыми.
В разговоре нависла пауза, немая тишина, видно каждый из хищников обдумывал о том, что же кому сказать дальше, или же просто помолчать. Но, наверное, в Джунглях никогда не бывает долгой тишины, как только закончишь говорить ты, сразу же найдутся другие. Вот и сейчас снаружи послышались тяжелые шаги, к пещере приближались несколько львов, одного из которых еще утром Альтаир отправил на обход границ, это был Шамаш, но идущие рядом с ним не были из Джунглей. Чутье подсказывало льву о чем-то знакомом, гости были даже не одиночками, на обращение воина Прайда Кинаи решил выйти из пещеры и был удивлен увиденному. Кроме пребывшего Шамаша, перед ним стояла истерзанная Бастет, принцесса из прошлого, того далекого прошлого о котором он уже и не вспоминал. Еще до того, как встретить Кисасиана на окраинах Саванны, Кинаи сам был воином в Прайде Симбы, в котором он принимал участие в сговоре по свержению власти в Прайде, но Королю удалось все разоблачить и главные зачинщики были убиты, а Кинаи был изгнан, навсегда. К такому повороту лев не был готов ни тогда, ни сейчас. Но и сама принцесса стояла перед ним, как после бойни, из шеи текли струйки крови, будто бы она приняла на себя тот еще удар, но все так же стойко и гордо держалась. Было заметно, как небольшая дрожь бьет по ее лапам, Кинаи предположил, что ей даже стоять сейчас было трудно, тем более после ходьбы по Джунглям, что львам из Саванны не всегда хорошо переносили даже в здоровом состоянии.
Возле нее лежал лев, которого Правитель тоже встречал и знал его, еще давно. Раненного звали Зарен, когда они встречались в последний раз, тот был Главным Воиной Прайда Кисасиана, фактически заместителем Короля. Видимо с ним произошло что-то страшное, Кинаи задержал свой взгляд на нем, лежащем, он был будто бы смятым. Хищник и предположить не мог, что произошло с прибывшими гостями, потому что если что произошло с Главным воином дружественного Прайда, а Бастет принесла его сюда, значит, явно что-то изменилось, они изменились, Кинаи изменился. Митски тоже решила взглянуть на прибывших, выйдя из пещеры, но быстро осознала, что никакого отношения к разговору она иметь не станет.  Да и интереса для нее он представлять не будет, потому просто, ничего не говоря, решила скрыться в зарослях, так же молча, как однажды исчезла и Соул.
«Бастет…», - с нотки удивления решил начать Правитель, - «Вот уж кого не ожидал увидеть, спустя столько времени. Но… ты ранена». Лев кинул взгляд на лежачего Зарена, - «А он вообще при смерти.. что с вами двоими произошло, почему ты здесь?», - решил поставить вопрос ребром в итоге, потому что ситуация была не из рядовых. Был сильно ранен Зарен, а это могло привести к вопросам со стороны Прайда Кисасиана, теперь в этом всем самому Кинаи предстояло разобраться.

Кинаи смотрел на принцессу, и просто не узнавал ее, внешне ее время изменило, постоянные испытания оставили свои следы в ее состоянии, хоть он и хотел все же верить в то, что это все из-за ее стресса, но он другого сейчас думать не мог. Куда больше изменения коснулись ее внутреннего состояния, когда они виделись в последний раз, она была самой настоящей кокеткой, которая наслаждалась своим положением, могла играть львами, как игрушками, в тайне встречалась с Рэдом. Бастет была легкомысленной, в хорошем смысле этого слова, наверное, какой и полагается быть принцессе самых цветущих земель в Саванне, но та львица осталась в прошлом, она просто исчезла, ее просто больше не было. Перед львом сейчас стояла львица, которая в жизни несла отчаянную борьбу за что-то свое, дорогое ей, она узнала, что значит любовь. Испытала  ее вместе с Зареном и теперь себя не жалея, пыталась приложить множество усилий, даже пренебрегла своей выдержкой и гордостью лишь бы только спасти Зарена.
Кинаи понимал, что времени прошло много и событий произошло еще больше, и, несомненно, львице есть что рассказать, но прежде всего, нужно было ее успокоить оказанием помощи пострадавшему. Хищник, внимательно смотря на раненного, подошел к нему ближе, что бы лучше осмотреть его состояние – надежды было мало, но попробовать все же стоило побороться за жизнь давнего знакомого. «Хорошо», - не громко произнес Кинаи, все так же внимательно рассматривая лежачего гостя, - «он получит здесь надлежащую помощь и будет оставаться, здесь пока не выздоровеет». Король подозвал к себе Шамаша, и еще тише сказал ему в приказном порядке, - «оттащи его в пещеру и отправляйся на поляну, подмени Альтаира и зови его с Рэйем, они мне здесь нужны». «И ты Бастет…», - теперь его внимание снова было обращено к своей собеседнице, - «получаешь приют на этой земле. Ты будешь жить в этой пещере целительницы, в ней же будет  проходить восстановления Зарена. У него множественные ушибы, возможны и внутренние переломы, но последнее не могу подтвердить. Прежде всего, ему нужен спокойный и тихий отдых, но разлучать вас я не стану», закончил Кинаи, наблюдая за реакцией Бастет на эти предложения, потому что большего он ей пока что пообещать и не мог.